рассказ

[kazy]

читать долго.
Если не любите читатб - лучше не начинайте. Это отрывок рассказа, что лежит сегодня на фишках в "истории".
Зацепил. Очень близок мне. Не скажу по отношению к кому, просто читайте о больной люви, которую если попробуешь - то как к наркотику, тебе нужна она и никакой разум не поможет. Ищешь её, вспоминаешь, желаешь, жалеешь, аррррр.

Синий вечер едко просочился сквозь сумерки, сделал город таинственным, как лицо женщины под чадрой.
- Даже если я умру, всё равно не перестану ощущать твою нежную руку в моей.
- А ты собираешься умирать?
- У твоих ног – когда угодно.
Полина передёрнула затвор «Макарова» и мазнула стволом по лбу Дениса. Чёрный глазок жёстко, холодно упёрся в переносицу.
- Твёрдая рука? – коротко и зло спросила она.
- Жми! – так же коротко ответил Денис, спокойно глядя ясными глазами в лицо Полины.
Они с минуту смотрели друг на друга, и Денис снова подумал о том, какая странная у них любовь. Он совершенно точно знал, что Полина жить без него не может.
- Я тебе говорил, что ты можешь взять мою жизнь в любой момент, но хочешь ли ты этого? Кому тогда будешь делать больно?
Денис зажал ствол в руке и перетащил к сердцу.
- Паф! – крикнул он и засмеялся.
Рука Полины дрогнула, но на курок не нажала.

Она улыбнулась криво, разъела взглядом, и Денису в который раз показалось, что его режут по живому.
Лицо у Полины было худое, красивое, с зелёными раскосыми глазами. Бывало, полоснёт ими, как бритвой по небритому горлу.
- Я люблю, когда ты злишься, - сказал Денис, до неприличия пристально впиваясь взглядом в это лицо, - только тогда в твоих глазах мерцает абсолютная истина.
- Истина сама по себе - понятие абстрактное, - сказала Полина и вдавила ствол в грудь Дениса. - О какой истине ты говоришь?
- Ты ангел, а я ничтожество. Жаль, что ты не сможешь выстрелить.
Полина молчала. На какую-то секунду её взгляд стал отсутствующим, Денис даже подумал, что она и в самом деле нажмёт на курок.
- Ты ангел бесстрашия, у которого очень острые перья, - снова сказал он, - если быть не с тобой, то зачем вообще быть?
- Тогда, вместо признаний в любви, расскажи самую гадкую мерзость из своей жизни, - приказала Полина.
Потом непривычно мягко улыбнулась красивым ртом, села напротив Дениса и положила пистолет на колени.
- Господи, как ты прекрасна! – с тоской сказал Денис. – Я раньше думал, что у женщины не может быть таких глаз. Я хочу, чтобы они были последним, что я увижу. Иногда, когда меня слишком сильно тянет к тебе, я боюсь за свою волю, ухожу и снимаю проститутку.
Лицо и шея Полины стали твёрдым белым мрамором.
- Ты знаешь, что мучительно похожа на доведённый до совершенства образ Нефертити? - спросил Денис. – Поэтому, обожая тебя, я выбираю самых уродливых баб.
- Чем отличается проститутка от обычной женщины? – сухо спросила Полина.
- Да ничем, только раздолбанным телом, - сказал Денис и пожал плечами. – В первый раз это произошло, когда я «насовсем» ушёл от тебя прошлым летом. Я так тебя ненавижу и так люблю, что когда-нибудь убью или покалечу, если ты раньше не сделаешь этого со мной. Вот сейчас, например.
- Расскажи мне про них, - спокойно сказала Полина и чуть шевельнулась в кресле, мрамор ожил. - Мне интересно, какие это женщины…
- Первая была старше меня лет на двадцать. Снял на вокзале. Они ночью сидят на лавочках в аллейке и кого-нибудь ждут. Я долго выбирал самую страшную, ведь твой прекрасный образ стоял перед глазами. Уже говорил, что она была старой? Невероятно истасканная, обвисшая баба, полностью обвисшая, пьяная и голодная. Она сказала, что пойдёт со мной за трёшку, а я пообещал накормить её в забегаловке и взял бесплатно.
- Девушку нужно сперва накормить, а потом уже использовать, - зло сказала Полина, ревниво завозилась в своём кресле, и сердце Дениса сладко заныло.
Он улыбнулся.
- Предложенный ею оральный секс не заполнил внутренней пустоты от утраты тебя, - продолжал Денис, - поэтому я её убил. Она работала в старом привокзальном складе, там легко убивать. Я взял с пола белый кирпич и тремя ударами сделал его чёрным и лаково-блестящим в лунном свете. А на следующий день ты мне позвонила. Помнишь, я пришёл в идеально-чистых джинсах? Я шёл с готовностью тебя убить, я четвёртый год хожу к тебе с этой готовностью.
Глаза Полины были сухими, она смотрела зло и внимательно.
- А когда ты прогнала меня в следующий раз, я напился пьяным и снял красивую, разговорчивую шлюху. Кудрявую такую, смуглую. Она спросила, ко мне или к ней мы пойдём, и мы пошли к ней. Я никак не мог кончить и целую ночь над ней работал, а утром спросил, сколько с меня, она улыбнулась и сказала, мол, сколько дам, видно, ей понравилось. Тогда я накинул пустой мусорный пакет ей на голову и немного подержал, совсем чуть-чуть. Мне хотелось тебя, не её, а тебя не было ни в ней и нигде.
- Мне никогда не нравилось твоё чувство юмора, - сказала Полина, и Денису показалось, что её голос дрогнул.
- Моя вера в тебя заменяет любое чувство, - заметил он. - Следующая шлюха мне попалась днём и совершенно случайно. Она шла впереди меня, я даже не смотрел в её сторону и не думал о ней, тётка сама меня окликнула и спросила, можно ли носить такую юбку. Это была жирная, очень бледная баржа, с двойной жопой. Одна росла на обычном месте, вторая на месте талии. Лицо у бледной баржи было жутким и опухшим от водки, я тогда поразился его контрасту с твоей небесной чистотой. Скользкие от крови ступени парадной до сих пор помнят в её доме.
- Ты шутишь, - с уверенностью сказала Полина, улыбнулась, встала со своего места и села Денису на колени.
Она всегда это делала так внезапно, двигалась так легко и грациозно, что Денис каждый раз терялся, как подросток.
- А зимой я ходил на речку топиться, - очень просто, как бы между прочим, произнёс он, - взял лом и стал долбить лёд. Продолбил дырку, а лом из рук выскользнул и утонул. Я развернулся и в первый раз пошёл кого-нибудь искать именно для того, чтобы убить.
- Нашёл? – со странным волнением спросила Полина и положила руки ему на плечи.
Денис вздохнул от счастья и обнял её за талию. Он вспомнил Полину пятнадцатилетней девочкой, странно угловатой и подвижной, но с теми же рысьими глазами, правда, ещё немного наивными, и как странно он в неё влюбился.
Дело было летом, и Полина сидела на лавке у своего подъезда, босая, в зелёной майке, шортах, худая, смуглая от солнца, совсем как мальчишка, правда, ногти на ногах были накрашены. Рыжие волосы Полина красной ленточкой собрала в пучок на макушке. Она болтала с подружками, одна из которых была сестрой Дениного друга. Денис остановился переброситься парой слов и как придурок простоял чуть меньше часа. За это время он трижды видел, как по внутренней стороне руки Полины скользит к локтю капля пота, и каждый раз не мог сглотнуть. Девчонки принялись хихикать, а Полина как-то странно глянула и язвительно, криво улыбнулась, отчего Денису показалось, что его полоснули ножом. Она встала с лавочки, кивнула всем на прощание и повернулась боком. У неё был удивительный профиль.
Что сработало потом, Деня так и не понял. Скорее всего, полное отсутствие внимания с её стороны, потому что он совершенно сошёл с ума. Полина показалась ему таким волшебным существом, одновременно слабым, ласковым и жестоким, что Денис и опомниться не успел, как попал в добровольное рабство. Учитывая разницу в возрасте, это было удивительно и очень неприятно. Он – после армии, видный парень с весёлым нравом и хорошей работой, и какая-то старшеклассница, пусть даже с профилем, но совершенно без груди. Ощутив свою зависимость, Денис попробовал дёргаться, но ничего не получилось. Нужно было найти что-нибудь, чем в свою очередь привязать к себе Полину. Поэтому Деня сперва приучил её брать у него деньги на конфеты, на мороженое с подружками, на сигареты со жвачками, а потом подпоил и лишил невинности. Эффект оказался не совсем таким, какого Денис ожидал. Полина перестала его пускать к себе домой и не брала трубку в течение месяца, а потом позвонила первая и попросила денег. Денис примчался, как ошпаренный, и тогда впервые натолкнулся на ледяной, отталкивающий взгляд. Правда, деньги Полина брала по-прежнему. Она, видимо, мучалась от этого и ненавидела себя, потому что крепко издевалась над Деней и больше уже ни разу его к себе так и не подпустила.
Кто никогда не любил, тот не поймёт, почему Денис не плюнул и не нашёл себе другую девушку. Он добросовестно пытался и даже прожил некоторое время с красивой и бойкой молодой бабёнкой, но его немилосердно тянуло назад, к Полине, и он каждый раз к ней возвращался, как к торжествующему злому гению внутри самого себя. После бесчисленных ссор и примирений Полина стала к нему относиться с удвоенной ненавистью.
Они взаимно издевались друг над другом ещё года два, а потом Полина нанесла Денису по-настоящему болезненный удар. Она взяла и вышла замуж. За другого, почти незнакомого человека. Денис чуть с ума не сошёл, когда однажды Полина заявила, что на следующей неделе у неё свадьба и что их отношения полностью закончены. Денис не сдержался и влепил ей такую пощёчину, от которой Полина свалилась на пол, как кулёк с мукой. Через день он купил у знакомого пацана пистолет, с которым и пошёл поздравлять молодых в ЗАГС. Деня, как дурак, до полудня торчал среди нарядных машин, облаков гипюра и пьяных гостей с цветами в руках. Позже оказалось, что роспись Полина заказала на выезд, в ресторан. Если бы Денис знал, в какой именно, то легко пошёл бы и туда.
После свадьбы Денис закрылся в себе и чуть не стал человеконенавистником. Он болел Полиной тяжело и долго и, наконец, уже совсем было излечился, как вдруг она позвонила и попросила о встрече. Денис пошёл к ней, как птица к змее. Он окончательно плюнул на остатки гордости и жалкие попытки устроить личную жизнь. Мытарства, которые душа человеческая проходит после смерти, показались бы Денису ерундой по сравнению с тем временем, когда он не видел Полину и видеть не хотел.
Встреча получилась очень странной. Полина бросилась ему на шею. Она так горько заплакала, что, казалось, сейчас умрёт, и Дене стало понятно, как сильно она его любит. Никогда, ни раньше, ни позже, он не был более счастлив.

Но буквально через минуту Полина оттолкнула его с прежней и даже большей ненавистью. По каким-то непонятным для Дениса соображениям она считала его виноватым в своём замужестве. Деня и сам много думал об этом, потому охотно принял всю вину на себя.
С тех самых пор, уже четыре года, Полина третировала его, как хотела, правда, денег больше не брала. Денис люто ненавидел её и как маньяк ждал каждой минуты, которую они смогли бы провести вместе.
Иногда, когда Полина была очень доброй, она садилась к нему на руки, вот и всё.
Сейчас она, видимо, была очень-очень доброй, потому что ещё и улыбалась не криво, а по-человечески, всем ртом, мягко и тепло.
- Ты же всё наврал, чтобы меня рассмешить? – спросила она.
Денис внимательно посмотрел на Полину.
- Конечно, - спокойно сказал он. – А тебе хотелось бы, чтобы это было правдой?
- Не-е-ет… - протянула Полина и поёжилась.
- Тогда это неправда, - пожал плечами Денис.
- А что топиться ходил? – спросила она.
- А это правда, - с улыбкой ответил Денис.
Ему хотелось польстить Полине.
- Но ведь это было бы совершенно бессмысленно, - серьёзно сказала Полина, особенно налегая на слово «бессмысленно».
- Конечно, некого было бы мучить, пришлось бы мучить мужа, - язвительно заметил Денис.
Полина нахмурилась и ящеркой соскользнула с его колен.
- Кстати, тебе пора, - заметила она. - Он скоро придёт.
- Чего ты не бросишь мужа и не уйдёшь ко мне? – не сдержался Денис.
- Ты не понимаешь, - строго сказала Полина, - Мы с тобой замучим друг друга до смерти, а с ним мне хорошо и спокойно.
- Но всё-таки чего-то не хватает. Иначе зачем я здесь? – с ухмылкой сказал Денис, забрал у Полины свой пистолет и начал обуваться.
Полина молча постояла над ним, потом открыла двери и невзначай заметила:
- Да, кстати, совсем забыла… У меня два месяца беременности.
Денис замер на месте.
- От кого? – глупо спросил он.
- От мужа, конечно, - рассмеялась Полина, - Не от тебя же.
Она захлопнула дверь и повернула ключ в замке.
Прошло несколько минут, а Денис всё стоял у неё перед дверью, как оплёванный, и не мог заставить себя пошевелиться. Это был очередной меткий Полинин удар. Если она задалась целью свести его со света, то у неё хорошо получалось. Зачем оружие, если можно убить словом и отношением?

и конец, тоже до боли знакомй, когда смотришь на человека и в шоке от ужаса что это не он, не понимаешь ЧТо можно было в ЭТОМ любить???

Он остановился перед каким-то прилавком, разглядывая рыбу, а потом поднял глаза и застыл соляным столбом, как жена Лота.
За прилавком, в жаре и вони, стояла его путеводная звезда и продавала селёдку.
В ту же секунду базар вымер, время остановилось. Вокруг Дениса наступила мёртвая тишина.
Полина была постаревшей, ужасно худой и какой-то замученной. Вокруг рта у неё прорезались морщины, на нижней губе безвольно висела незажжённая сигарета. Костлявые плечи сгорели и шелушились. Полина сутулилась. Рыжие волосы она остригла и выкрасила в блонд, что совершенно ей не шло. Денис просто поразился, насколько она изменилась. Он запросто мог бы пройти мимо и совершенно не узнать её.
«А ведь я её больше не люблю!» - со страхом подумал Денис и вдруг ощутил тяжелое, по-настоящему непоправимое горе.
- Вам чего? – грубо спросила Полина, подняла на него глаза и тоже замерла, как будто заглянула в лицо Горгоны.
Она смотрела на Дениса, и тот вдруг увидел себя со стороны – дорого одетый, подтянутый, ухоженный, чисто выбритый молодой мужик, поражённо её разглядывающий. А потом во взгляде Полины сквозь безграничное изумление проступил самый настоящий ужас. Она густо покраснела и дважды моргнула, совершенно беспомощно, не отводя глаз от его лица. Никогда раньше у прежней, наглой и гордой Полины не было такого униженного взгляда. Денис почувствовал себя неловко. Лучше всего было развернуться и уйти, сделать вид, что не узнал Полину, но он не мог сдвинуться с места и всё смотрел на неё со страхом и любопытством, как на какое-то гадкое насекомое. «Так за что же я её любил? – поражённо думал он. – Неужели за красоту? Выходит, меня поработила оболочка? Я страдал столько лет из-за сброшенного панциря?!» Он опустил глаза. Из-под прилавка виднелись ноги Полины в рваных вьетнамках. Похоже, она не пила, а просто очень нуждалась, потому и пошла продавать селёдку. А Полина всё так же просила его уйти своими сухими глазами, полными ужаса.
Мальчишка-оборванец стянул у неё из-под носа большую безголовую скумбрию и с рыбой в руке припустил наутёк, ловко лавируя среди людей. Денис проследил за ним взглядом. Морок исчез, в уши ворвался базарный шум, крики торговок, грохот тележек.
И тогда он улыбнулся, шагнул к прилавку и спокойно сказал:
- Привет, Полина! Как дела? Мне килограмм селёдки взвесь, пожалуйста, и триста грамм тюльки пряного посола.
- Привет, Денис. Балтийской или черноморской? – спросила Полина и язвительно улыбнулась.
«Даже если я умру, всё равно не перестану ощущать твою нежную руку в моей…» - вспомнил Денис и ужаснулся.
А потом открыл рот и сказал:
- Балтийской…




Цитата оттуда же :"Что такое на самом деле любовь? - думал Денис, доставая курицу. - Это смерть, отложенная на всю жизнь. Она легко найдёт тебя в любой момент, поцелует и уйдёт, а ты останешься в холодной постели."